Мягкая сила Китая

[admin 94]

В последние годы Китай заметно активизировал свою деятельность в странах Центральной Азии. С помощью «мягкой силы» Пекин пытается ослабить опасения государств региона, вызванные демографическим и экономическим весом КНР.

Власти Китая при осуществлении внешней политики действуют осторожно. Одним из основных ее преимуществ является принцип невмешательства во внутренние дела других государств. Поэтому «мягкая сила» Китая основывается на богатой многотысячелетней культуре и на статусе крупнейшей производящей экономики мира.

Аналитики Центральной Азии выделяют в концепции китайской «мягкой силы» три основных направления. Первым из них является проведение политики безопасности, направленной на предотвращение обострения международной обстановки. В соответствии с ним Китай стремится дистанцироваться от любых военных конфликтов, если они не затрагивают напрямую его территориальные интересы. Вторым направлением является оказание помощи в экономической и социальной области, здравоохранении, образовании, гуманитарной сфере. В отличие от Запада, Китай при этом не связывает предоставление помощи с политическими и идеологическими вопросами. Третьим направлением являются собственно мероприятия культурного характера, призванные продемонстрировать всем миру современные достижения КНР.

В рамках третьего направления Китай развивает по всему миру сеть институтов Конфуция. Открытие институтов Конфуция началось в 2004 г. с Южной Кореи. В Кыргызстане они были основаны в 2007 и 2008 годы. Также с 2013 г. функционирует Институт Конфуция в городе Ош. Институт Конфуция ОшГУ признан лучшим институтом 2017 г. за плодотворную и творческую работу. Кроме этого, КНУ им. Ж.Баласагына является крупнейшим вузом страны, где на кыргызско-китайском факультете учатся 1300 студентов. В 2017 г. 100 из них поехали учиться в Китай на грантовой основе. Так или иначе, на территории Центральной Азии создано около полутора десятков институтов Конфуция, которые продолжают активно развиваться.

Нельзя не отметить тот факт, что важным элементом «мягкой силы» являются кредиты и инвестиции Китая.

Как отмечают кыргызские эксперты, высокая доля долга именно перед КНР объясняется тем, что получить кредит с китайской стороны можно на довольно простых и понятных условиях, плюс ко всему Китай в состоянии выделить сразу всю необходимую на проект сумму, что значительно упрощает процесс поиска финансирования.

Правда есть еще одна особенность китайских кредитов: займы выплачивает та страна, на территории которой осуществляется проект, но над его реализацией будут трудиться компании из Китая. То есть, китайские деньги возвращаются домой в виде зарплат и доходов компаний, плюс выплаты по кредиту, а заемщику остаются новый объект инфраструктуры и многомиллионные долги. Поэтому, так или иначе, Китай будет вести себя именно в таком ключе. К тому же посол Китая в Кыргызстане Сяо Цинхуа не раз заявлял, что у Бишкека нет другого выхода, кроме как погасить свои долги. Это означает, что Китай вряд ли будет списывать долги, как это сделала, например, РФ с 240 млн долларов кыргызского долга в феврале 2018 года.

Конечно, КНР заинтересована в своих проектах, но если говорить о Кыргызстане, их деятельность касается лишь отдельных элементов, которые не влияют на общие результаты республики. Да, Китай вкладывает большие деньги в реализацию проектов. Выгода в денежном эквиваленте кажется Кыргызской Республике весьма серьезной, тогда как для Китая это небольшие затраты, которые компенсируются более важными нематериальными бонусами. По сути, то, что в Кыргызстане оценивают как «долго» и «дорого», в Китае воспринимают как «быстро» и «дешево». В долгосрочной перспективе целью вышеперечисленных проектов является лоббирование интересов КНР на всех уровнях власти и гражданского общества, а также подготовка собственных кадров для работы на территории Кыргызстана. Кроме того, китайские проекты в краткосрочной перспективе составляют основу бюджета страны, а в среднесрочной и долгосрочной — финансовую зависимость от Китая и связанное с этим экономическое и политическое давление.

Безусловно, есть и опасения на этот счет. Если сотрудничество между КНР и Кыргызстаном начнет слабеть, Китай из позиции партнеров может перейти в позицию должников, а с должниками «наш добрый союзник» разговаривает совершенно по-другому – в формате возвращения долгов природными ресурсами. Причем для них это является распространенной практикой. Набирать кредиты всегда было, есть и будет легко, но отдавать их будет следующее поколение – к сожалению не все это понимают. Поэтому не исключено, что Китай в ближайшем будущем будет требовать себе в качестве компенсации месторождения и доступ к инфраструктуре – это и есть риски двустороннего сотрудничества.

Таким образом, понимая всю степень опасения стран Центральной Азии перед китайской экспансией, руководство КНР прилагает огромные усилия по ликвидации демонизации своего образа в регионе. Сумеет ли КНР нейтрализовать существующие противоречия с помощью «мягкой силы» – пока большой вопрос.

Сурат Набиев

cont.ws