Как казахский журналист Тунгишбаев не нашёл убежище в Кыргызстане — островке демократии в Центральной Азии (как ему казалось)

[admin 94]

Жена Мурата Тунгишбаева Мирей Калиева опасается, что ее муж может в любой день потерять левый глаз.

Ее до сих пор не пускают к супругу, который находится в алматинском СИЗО после экстрадиции из Кыргызстана 27 июня. Передавать Тунгишбаеву продукты и лекарства, которые ему нужно принимать каждый день, тоже нельзя.

Первые три дня семья и близкие Тунгишбаева даже не знали, куда его направили после экстрадиции. Только на четвертый день следователь сообщил им, что Мурат сидит в алматинском СИЗО №18. С момента экстрадиции адвоката к нему пустили лишь однажды.

Этого всего не было бы, если бы власти Кыргызстана соблюдали законы.

Казахского журналиста Тунгишбаева, прожившего в Бишкеке около четырех лет, кыргызские спецслужбы задержали 10 мая. Несмотря на просьбы правозащитных организаций, считавших, что Тунгишбаева на родине ждет несправедливый суд и пытки, кыргызский суд в конце июня решил выдать оппозиционного журналиста Казахстану. Уже через двое суток он сидел в СИЗО Алматы.

Убежище

Мурат Тунгишбаев

Самая рискованная журналистская работа в карьере Тунгишбаева — это освещение протестов нефтяников в казахском городе Жанаозене, в конце 2011 года.

Власти Казахстана, которые впоследствии жестоко подавили эти протесты, делали всё, чтобы информация о них не попадала в СМИ. Для Тунгишбаева ситуация усложнялась тем, что он работал на «Стан-ТВ» — редком телеканале, который выпускал в своём эфире критику в адрес казахских властей.

В 2012 году «Стан-ТВ» закрыли вместе с ещё 8 казахскими газетами и 23 интернет-изданиями — ровно к годовщине событий в Жанаозене. Все эти СМИ обвинили в «пропаганде насильственного захвата власти и подрыве безопасности государства» за материалы о протестах шахтеров.

Спустя два года Тунгишбаев бежал в Кыргызстан с женой и сыном, в то время, как его мать осталась в Казахстане.

«Чувствовалось, что он искренне переживает за судьбу Казахстана. Ему очень тяжело давалось время, когда он был вынужден находиться в бегстве, он постоянно звонил своей маме и говорил, что с ним все нормально, утешал всячески. Когда 10 мая я прочитал, что его арестовали, у меня, конечно, был шок», — вспоминает друг Тунгишбаева фотограф Влад Ушаков.

Вместе с Ушаковым Тунгишбаев снял в Кыргызстане экологические фильмы о проблеме твердых бытовых отходов на Иссык-Куле и вырубке иссык-кульских лесов.

С ещё одним своим кыргызским другом-журналистом — Адилетом Бектурсуновым — Тунгишбаев работал над комедийным шоу для телеканала НТС.

«Мне всегда казалось, что он живет в страхе. Знал, что за ним, возможно, следят и ждут удобного случая взять его. Поэтому мы с ним не говорили о политике, о тех вещах, которые, возможно, его действительно сильно интересовали. Жил он мелкими заработками — сдавал съемочную аппаратуру в аренду, жил в съемной квартире», — рассказывает Бектурсунов.

Операция

10 мая 2017 года в Алматы и Астане прошли митинги в поддержку политзаключенных.

Эти акции протеста организовало движение «Демократический выбор Казахстана» (ДВК). В 2017 году его создал живущий в изгнании оппозиционер Мухтар Аблязов, а уже в марте 2018 года Казахстан объявил движение экстремистским. В Кыргызстане оно не запрещено.

Участники акции протеста в поддержку политических заключенных в Алматы 10 мая. Фото: Аян Калмурат / RFE/RL

«Я знал, что у него какие-то терки с правительством Казахстана, потом общие знакомые сказали, что он с Аблязовым сотрудничал, какие-то острые социальные темы поднимал, но я не знал, что настолько все серьезно», — рассказывает Ушаков.

Вечером в день митингов в Казахстане кыргызские спецслужбы задержали Тунгишбаева по подозрению в связях с ДВК. За сутки до этого казахский журналист перенёс операцию на левый глаз — врачи удаляли образовавшийся в нём тромб.

«Сотрудники ГКНБ выломали дверь во время нашего отсутствия, перерыли все шкафы, раскидали все, вырвали камеры наблюдения, вынесли все имущество и последние деньги, предназначенные на лечение», — вспоминает его жена Мерей Калиева.

Друг Тунгишбаева, журналист Булат Сатаркулов, узнал о задержании одним из первых. Когда он приехал в квартиру Тунгишбаева с политиком Адилем Турдукуловым, там уже было много людей.

«[Сотрудники ГКНБ] не пустили адвоката, все очень быстро происходило, его сразу арестовали», — рассказывает Сатаркулов. Он утверждает, что сотрудники Госкомитета нацбезопасности зачитали казахскому оппозиционеру «постановление некого алматинского суда».

Процесс

После этого Октябрьский районный суд Бишкека в течение полутора месяцев решал, экстрадировать ли Тунгишбаева в Казахстан. Сатаркулов называет этот процесс фарсом, во время которого судья не учитывал аргументы защиты.

«Было ясно, что у судьи было уже готовое решение, которое Тунгишбаев даже не мог обжаловать. Но мы надеялись, что у нас все-таки правовое государство, […] а его выдали — честно говоря, вероломно. Не дали до конца реализовать свои права», — говорит он.

Семья Тунгишбаева пыталась убедить власти Кыргызстана не экстрадировать журналиста на родину. Калиева записала видеообращение президенту Жээнбекову, а мать журналиста Бактыбола Тунгишбаева вышла на одиночный пикет у здания кыргызкого консульства в Алматы. Пожилая женщина держала плакат с надписью на кыргызском языке: «Кыргыз туугандар, баламды сактап калгылачы!» («Родные кыргызы, спасите моего сына!»)

Несмотря на все это, 25 июня кыргызский суд постановил экстрадировать журналиста на родину, а уже через два дня он оказался в Алматы.

Адвокат Тунгишбаева Нурбек Токтакунов считает, что после задержания журналиста кыргызские суды допустили множество ошибок.

Изначально казахский суд вынес решение об аресте журналиста по обвинениям в предоставлении «информационных услуг запрещенной организации» — аналога такой статьи в Уголовном кодексе Кыргызстана нет.

«Эта статья не признается преступлением у нас, и, следовательно, по ней не могут судить или экстрадировать», — говорит адвокат.

Когда кыргызские прокуроры согласились в суде с тем, что по такой статье Тунгишбаева экстрадировать невозможно, власти Казахстана предъявили ему новое обвинение — на этот раз в участии в деятельности запрещенной организации.

Но самым большим нарушением кыргызской судебной системы в деле Тунгишбаева стало то, что ему не дали возможности обжаловать решение об экстрадиции.

По закону, решения об экстрадиции должны вступать в силу через десять дней после приговора суда — казахского журналиста выслали из Кыргызстана меньше, чем через двое суток.

Наконец, ещё одним нарушением со стороны властей было то, что Тунгишбаева экстрадировали в тот момент, когда миграционная служба Кыргызстана рассматривала его прошение о получении статуса беженца.

Нурбек Токтакунов

Наконец, ещё одним нарушением со стороны властей было то, что Тунгишбаева экстрадировали в тот момент, когда миграционная служба Кыргызстана рассматривала его прошение о получении статуса беженца.

«Он и раньше просил дать ему статус беженца. Но тогда у него не было доказательств того, что его действительно преследуют в Казахстане — не было ни уголовного дела, ни чего-либо еще. А когда дело возбудили, Тунгишбаева уже арестовали и он подал прошение не сам, а через своего адвоката», — говорит Токтакунов.

Он вспоминает, что миграционная служба не могла дать статус беженца журналисту без личной встречи с ним.

«Бишкекский судья отказал в этой встрече — непонятно, почему, ведь это могло стать решающим аргументом в деле. По закону беженцев не экстрадируют», — объясняет адвокат.

Токтакунов уверен, что свобода Тунгишбаева была ценой за «конфуз, который случился в результате атамбаевского демарша против Назарбаева». Он имеет в виду события октября 2017 года, когда президент Алмазбек Атамбаев обвинил казахского лидера Нурсултана Назарбаева в «любви к Бакиевым», а пограничники Казахстана в ответ усилили контроль на границе с Кыргызстаном.

Родина

На следующий день после передачи Тунгишбаева Казахстану Алмалинский районный суд Алматы решил, что на время следствия оппозиционер будет находиться под домашним арестом. Но в тот же день приговор обжаловали в городском суде, и Тунгишбаева на два месяца заключили в СИЗО. Это решение обжалованию уже не подлежит.

Еще до экстрадиции казахская Генпрокуратура обещала судить его по единственной статье — за «участие в деятельности ДВК». Однако, стоило Тунгишбаеву вернуться на родину, его обвинили еще и в «разработке каналов финансирования» движения. Теперь вместо двух лет лишения свободы по одной статье ему грозит семь.

Жена Тунгишбаева, которая сейчас ведет его фейсбук-страницу, пишет, что в алматинской колонии журналист не получает нужного ему лечения.

«Ему необходимо медицинское наблюдение. Изъяты все необходимые лекарства для лечения глаза и высокого давления. Также у него обострение гастрита, сильно болит желудок», — написала Мирей Калиева в фейсбуке.

Правозащитники нередко обвиняют казахских правоохранителей в применении пыток и карательной психиатрии.

В июле 2015 года власти задержали фермера и активиста из Восточно-Казахстанской области Едиге Батырова. Его обвинили в «заведомо ложном доносе» за то, что он публично заявлял о нарушениях при оформлении земельных участков.

После задержания его отправили на принудительную психиатрическую экспертизу — ему пришлось полтора месяца провести в психиатрической больнице, условия в которой он назвал «пыточными». В итоге экспертиза признала его вменяемым, а суд приговорил Батырова к трем годам тюрьмы.

Гражданскую активистку Наталью Уласик обвинили в «клевете» за критику местных властей города Жезказган. Судмедэксперты поставили ей диагноз «хроническое бредовое расстройство», и в октябре 2016 года суд направил ее на принудительное лечение в Республиканскую психиатрическую больницу, в которой содержатся опасные преступники.

Меньше, чем через год после этого, сами врачи клиники заявили, что никакой необходимости в принудительном лечении Уласик нет. Однако суд назвал это заключение неубедительным.

Международные правозащитные организации — включая Human Rights Watch и «Международную амнистию» — подвергли критике действия властей Казахстана и Кыргызстана в деле Тунгишбаева.

Однако то же самое они делали и в предыдущих случаях задержания политзаключенных.

Пока что это ни разу не повлияло на решения казахских властей.

Над текстом работали: Александра Титова, Айдай Эркебаева, Айдай Иргебаева, Дмитрий Мотинов, Бектур Искендер

kloop.kg