Российский политолог: Дело Атамбаева загоняет политическую ситуацию в тупиковое положение

[admin 94]

Интервью с заместителем генерального директора российского Центра стратегических оценок и перспектив Игорем Панкратенко публикуется с разрешения "Общественного рейтинга".

– Как бы вы охарактеризовали текущую политическую обстановку в Кыргызстане?

- Перво-наперво, дело Алмазбека Атамбаева в такой форме, в которой оно раскручивается депутатами Жогорку Кенеша, загоняет политическую ситуацию в стране в тупиковое положение. Причин тому целый ряд. Я, конечно, не правовед и не очень хорошо помню текст Конституции, но скажу, что нарушены все процедуры.

Когда проводится парламентское расследование, то во всем мире оно проходит по вполне определенным формам. Подобное расследование должно проводиться гласно, публично. В данном случае этого не было. Создается прецедент, когда Жогорку Кенеш подменяет собой Генпрокуратуру.

Сегодня многие говорят, что в период правления Атамбаева были репрессии. Но то, что мы сейчас видим, тоже можно назвать политическими репрессиями, причём весьма нелегитимно прикрытыми.

Меня во всем этом заинтересовал один момент. Когда собираются обвинительные материалы, то комиссия публично вызывает чиновников, допрашивает пострадавших и так далее. Здесь же – откуда взялись эти обвинения, кто их выдвинул, какие документы были исследованы? Здесь отправили депутатский запрос в органы, те быстренько подготовили ответы. Какой-то странный для меня механизм. Возникает в итоге ситуация, когда нарушены процедуры, создается прецедент избирательных репрессий.

Получается, Жогорку Кенеш, являющийся лицом демократии, сам же эту демократию и хоронит.

– Но маховик репрессий как раз и был запущен экс-президентом. А теперь он сам же и стал жертвой некогда созданной им самим системы.

– Мы с вами взрослые люди, и давайте говорить, что такой репрессивный маховик существовал и при Аскаре Акаеве, и при Курманбеке Бакиеве. Про Розу Отунбаеву не будем говорить, так как там был слишком короткий срок. Я понимаю, существуют политические обиды, но всегда необходимо задумываться о международном резонансе действий. Происходящее сейчас является сигналом всему миру, что с Бишкеком нельзя иметь дело в силу происходящего.

– Напомню, экс-президент обзывает парламент "сопливым", но ведь он сам некогда заявлял: "Я сам буду составлять списки кандидатов в депутаты"… Но это же политический инфантилизм?

– Здесь есть и вторая сторона медали. Она состоит в том, что именно действующий состав парламента работал при Атамбаеве. И что, из ста двадцати депутатов все были глухие, немые и слепые? Вот в чем заключается сложность ситуации, которая сейчас, повторю, оказалась в тупике.

Должны были быть другие решения, но выбрали самый простой путь.

– Как может выглядеть сценарно развязка событий?

– Все зависит от того, какое решение примет Атамбаев. Либо он остается и бьется до конца, отстаивая свою позицию, либо он уезжает и начинает формировать оппозиционные центры за пределами республики.

– Если он уедет, то это будет означать полный крах и политическое фиаско, после которого он просто не реанимируется.

– Да, насколько я знаю, он не намерен покидать страну.

– Тогда начнется конфронтация, либо его арестуют.

– Да, конфронтация.

Любое политическое противостояние в кыргызских условиях опасно массовыми волнениями. Тем более на фоне стремительно ухудшающейся экономической ситуации.

– Если начнется эскалация, то сможет ли экс-президент мобилизовать широкие протесты? Ведь у него практически не осталось собственной инфраструктуры.

– Не могу дать ответа. Чтобы ответить компетентно, надо приезжать в страну и анализировать обстоятельства. Поэтому воздержусь. Но массовые протестные выступления вполне вероятны.

– Если власть все-таки решится произвести арест экс-президента, то выступит ли в его защиту российская сторона?

– Скажу так: у Атамбаева есть достаточное количество симпатизирующих ему людей во всех структурах российской власти. Не исключаю, что на неофициальном уровне российская сторона предпримет шаги и выразит негативное отношение к решению властей Бишкека.

– А это повлияет существенно?

– Думаю, может. У многих высоких кабинетов Бишкека существуют экономические интересы, что делает их уязвимыми. Это мое частное мнение. Например, армянская история никому не понравилась в Москве. Но сравнивать вес лоббистов Бишкека и Еревана в Москве совершенно не нужно. Армянское лобби в Москве гораздо сильнее и сделало все, чтобы никаких резких движений в отношении Еревана не произошло.

– Одним из значительных факторов является стремительно ухудшающаяся экономическая обстановка в Кыргызстане...

– В определенной мере правительство можно было всячески изругать. Но ему в каком-то смысле крупно не повезло.

Во-первых, кризис на всем пространстве ЕАЭС, кризис в самой России. А экономика Кыргызстана в определенной степени завязана на российскую экономику. Соответственно, инвесторы, которые и раньше не особо рвались в Кыргызстан, сегодня потеряли всяческий интерес к стране. Поэтому есть, с одной стороны, объективный фактор экономического кризиса. С другой стороны, совершенно понятно, что в экономике вообще нет деятельности правительства.

Есть чиновники, министерства – а экономики нет.

– Кто должен нести ответственность? Тот, кто формирует всю политическую архитектуру в стране?

– Естественно. Есть Кыргызстан, и есть экономика, но вместе данные понятия совершенно несовместимы. Экономики просто нет!

– Какое место в разделении труда занимает в ЕАЭС?

– Меня радует, когда я в Сибири вижу товары из Кыргызстана. Но если раньше я наблюдал товары легкой промышленности достаточно качественные и конкурентноспособные, то сегодня я вижу только мед и картошку. А легкая промышленность, надо полагать, закончилась? Все строится на частной инициативе.

Сегодня кыргызстанские товары вытесняются с российского рынка.

– Вы справедливо отметили, что кабмин не работает и крайне слаб в кадровом отношении. А кто ответствен за такие изначально провальные кадровые назначения?

– За кадровые провалы отвечает только одна структура – администрация президента Кыргызской Республики.

Простите меня, Кыргызстан – это не тот территориальный размах, чтобы нужно было выстраивать какие-то дополнительные структуры.

С учетом территориального размера республики, административного деления, все можно делать через администрацию президента, и не надо вводить специальные управления и "серых кардиналов". Но ведь не хочет же АП КР заниматься кадровой политикой!

– Или просто не может по причине ограниченности?

– Они не понимают, что кадровая политика – это не тот случай, когда пришел хороший знакомый, попросил за своего родственника, приложив приятный подарок. Кадровая политика – это комплекс мероприятий по формированию управленческих структур. Но они этого не понимают и не хотят понимать!

Видите ли, сложившаяся система для них крайне выгодна, поскольку приносит хороший доход. А тогда зачем им ее менять?

– Личные утилитарные интересы превыше интересов государства?

– Да.

– Изменилась ли результативность борьбы с коррупцией с момента нашей последней беседы?

– Да нет никакой борьбы с коррупцией! Не существует борьбы с коррупцией. Видите ли, ситуация в Кыргызстане не является какой-то уникальной. Борются не с коррупционными проявлениями, а с людьми, которые так или иначе нарушают правила игры. Борьба с коррупцией – это целая система. Ловят точечно какого-нибудь врача или инспектора ДПС и кричат о всеобъемлющей борьбе с коррупцией. Но ведь это погоня с мухобойкой за мухой и решение политических задач.

– На днях на ленте одного информационного агентства прочитал, что чиновники возмещают ущерб государству за счет бюджета. Об этом сообщила Счетная палата.

– Причем мы должны прекрасно понимать, что общемировая практика показывает, как при самых благоприятных условиях вскрывается не более 40% коррупционных проявлений. То есть ущерб от коррупции можно смело умножать в два раза. Это еще мягкие оценки. А покрывается ущерб, действительно, из государственного бюджета. Иногда посмотришь, сравнишь и думаешь, если такая ситуация, то насколько вообще выгодно бороться с коррупцией с экономической точки зрения?

– Насколько продуктивно для страны реализуется внешняя политика?

– Давайте сравним приток инвестиций и составим график за последние десять лет. Полагаю, цифры будут очень смешными. В ближайшем будущем не следует ожидать инвестиций в страну однозначно. У крупных игроков на текущий момент, что бы ни говорило руководство КР, отсутствует объективная экономическая заинтересованность.

Конечно, власть тоже прилагает усилия к тому, чтобы инвестиционный климат вообще заморозился, но и экономическая конъюнктура для страны складывается сейчас неблагоприятно.

– Я верю, что даже при самых пессимистичных раскладах можно было бы привлекать инвестиции. Дело в доверительных человеческих взаимоотношениях между главами государств.

– Конечно. В любой самой сложной ситуации есть пути повышения экономической эффективности и укрепления связей. Можно было бы находить экономические ниши. Всё можно делать, но не хотят работать совершенно. Чиновники сидят на зарплате и получат ее в любом случае, даже если страна под это дело возьмет внешние займы. Досадно, что даже высшему руководству страны ничего не нужно. Инертность!

Беседовал Эрик Исраилов.

Kaktus.media