Мне горько, что я не могу иметь детей, — откровения Гиты Резахановой

[admin 94]

За жизнью сестер Резахановых наблюдала многомиллионная аудитория. Пятнадцать лет назад российские хирурги провели операцию по разделению этих сиамских близнецов. Сегодня одной из девушек — Гите — уже 26 лет. Зита умерла три года назад.

Когда-то сестры из кыргызстанского села были самыми частыми гостьями популярных телешоу. Гита Резаханова рассказала Sputnik Кыргызстан, как с тех пор изменилась ее жизнь.

— Чем вы сейчас занимаетесь?

— Учусь на педагога в одном из вузов Оша, изучаю арабский язык и уже довольно свободно говорю на нем. Большую часть времени провожу в южной столице, а в Бишкек приезжаю на лечение.

— Вам тяжело вспоминать о детстве?

— Когда мы с сестрой родились, было непонятно, выживем ли вообще. Мы много времени проводили в интернате, в больницах… Это было необходимо. Мы видели, как живут другие дети — здоровые, и испытывали обиду от ужасной несправедливости жизни. В интернате было трудно и физически, и морально. Дети очень жестоки: нам ставили подножки, отпускали злые шуточки. Мы справились и с этим… Я ни на кого не держу зла, все уже в прошлом. Эти испытания сделали меня сильнее.

— Вас часто узнают незнакомые люди?

— К моему удивлению, да. Знаете, после смерти Зиты мы с мамой часто отказывались от интервью, к тому же я ношу платок. Но меня все равно узнают. Кто-то просто смотрит и проходит мимо, кто-то знакомится, желает здоровья и счастья. Мне несложно поговорить с человеком, я всегда легко иду на контакт.

Гита Резаханова: после смерти Зиты мы с мамой часто отказывались от интервью, к тому же я ношу платок. Но меня все равно узнают. Кто-то просто смотрит и проходит мимо, кто-то знакомится, желает здоровья и счастья

— Когда вас приглашали на телепередачи, они проходили по заранее подготовленному сценарию? Вам говорили, что делать, как себя вести?

— Телевизионные шоу должны привлекать внимание, давить на болевые точки… сами понимаете. Редакторы говорили нам, что нужно поплакать в эфире, чтобы вызвать эмоции у зрителей. Я понимаю, чего они хотели добиться, но мы не актрисы и не могли плакать по команде.

— Расскажите о том времени, когда вам с Зитой сделали операцию, и вы стали жить порознь.

— Вы не представляете, каково это — физически зависеть от другого человека. Ты никогда не остаешься один и не можешь принять собственное решение. Ты хочешь гулять, а сестра — сидеть дома… Прийти к компромиссу порой очень трудно.

Чтобы собрать деньги на операцию, родители обращались в десятки организаций. Мы участвовали в самых рейтинговых шоу, лишь бы найти спонсоров… Операция прошла в 2003 году в Москве. Нас оперировали 10 часов, страшно было всем. Потом, конечно, была физическая боль, но мы с сестрой так давно об этом мечтали, что от радости неприятные ощущения притуплялись. Мы заново учились ходить, делать что-то в одиночку.

— Что было сложнее всего?

— Порознь наша жизнь проходила не так хорошо, как хотелось. Зите провели еще несколько операций, одни проблемы сменялись другими. Порой было невыносимо обидно от мысли, что кто-то живет полноценной жизнью и не ценит то, что имеет, а мы вынуждены тратить много усилий, чтобы сделать элементарные вещи.

Иногда мы плакали, грубили маме. Сейчас я понимаю, как трудно ей тогда было, и очень благодарна, что она не жалела нас. Мама терпеливо переносила наши истерики. Покупала нам книги и говорила, что нужно учиться и менять отношение к ситуации, если мы не в состоянии изменить ее саму.

Тяжело было смириться с тем, что я никогда не смогу иметь детей. Чтобы сохранить жизнь мне и Зите, врачи лишили нас репродуктивных органов. Я приняла и это. Чтобы быть матерью, необязательно рожать. Мы с сестрой мечтали открыть приют, чтобы дарить любовь детям, которые ею обделены. Мама воплотила наши мечты в жизнь: Министерство социального развития выделило деньги на открытие центра воспитания детей с ограниченными возможностями, а она возглавила его.

— Как вы переживали смерть сестры?

— В 2015 году мы с Зитой должны были поступить в университет. Ей к этому времени было уже совсем плохо (развился сепсис), и директор вуза пошел нам навстречу — дал добро на удаленное обучение. Месяц мы провели дома, но сестре с каждым днем становилось все хуже… а потом ее не стало.

Когда Зиту хоронили, из-под гроба вылетела бабочка. Никто не понимал, откуда она взялась, но она садилась на каждого… Это было удивительно.

Я до сих пор часто говорю о сестре в настоящем времени. Как бы странно это ни звучало, я верю, что она рядом.

Гита Резаханова: многие считают, что мы зарабатываем на болезни. Родители получают немного, у нас до сих пор много долгов, которые приходится выплачивать. Есть квартира, которую сдаем, — на эти деньги и живем

— Вы часто слышите обвинения в свой адрес?

— Чаще всего их слышит мама. Многие считают, что мы зарабатываем на болезни. Родители получают немного, у нас до сих пор много долгов, которые приходится выплачивать. Есть квартира, которую сдаем, — на эти деньги и живем.

— В одном из ваших интервью я читала, что вы хотели стать врачом. Почему выбрали другую профессию?

— Мы с Зитой действительно мечтали лечить людей. К тому же очень много времени провели в больницах и чувствовали себя там довольно комфортно. Но, как бы нам ни хотелось стать высококлассными докторами, помогать пациентам в том объеме, в каком необходимо, мы не смогли бы…. Профессия учителя не менее важна, поэтому, надеюсь, я все-таки смогу быть полезна другим людям.

sputnik.kg