Рожа мне твоя не нравится. Почему кыргызов задерживают в Москве полицейские

[admin 94]

«Здравствуйте, вас задержала полиция?» — чаще всего день председателя правозащитной организации «Утро мира» Валентины Чупик начинается с этих слов. Ей ежедневно звонят трудовые мигранты в случае проблем с правоохранительными органами. Последние годы она живет в Москве. Приехала из Узбекистана, получив статус беженца.

Валентина Чупик на днях посетила Бишкек. ИА «24.kg» решило пообщаться с человеком, который практически круглосуточно помогает кыргызстанцам и другим приезжим из Центральной Азии.

Про стереотип образа врага

- В день поступает в среднем 40 звонков. Большая часть обращений (63 процента) связана с незаконным задержанием сотрудниками полиции.

Кыргызы – абсолютные лидеры среди мигрантов. Они наиболее ярко видимое меньшинство, и у российских полицейских возбуждают интерес больше всех. К сожалению, в России комплекс «монголоидного лица как лица врага» до сих пор существует.

Валентина Чупик

Типичная ситуация. Мигрант идет по улице. Из-за того, что он не синеглазый блондин, особенно если разрез глаз монголоидный, его останавливает полицейский. Мигрант, как правило, пуглив и юридически безграмотен.

Задержание полицией незаконно. Но в России полиция — это самый коррумпированный орган, в котором культивируется нацизм для извлечения коррупционных доходов.

— Разве полицейский не имеет права попросить предъявить документы?

— Имеет. Причем не только у мигрантов. Но в определенных случаях. Если человек незаконно вторгся на охраняемый полицией объект или нарушил зону оцепления во время массового мероприятия. Когда человек пьян или болен настолько, что потерял ориентацию в пространстве. При обоснованном подозрении в совершении преступления также требование предъявить документы сотрудником правоохранительных органов правомерно. Но только если у него есть словесный портрет или фоторобот с подписью и печатью начальника ОВД. Без этого подозрения необоснованны.

И, наконец, когда на глазах у сотрудника полиции человек совершил административное преступление и есть основание к составлению административного дела.

— Что должен делать мигрант в случае, когда у него требуют предъявить документы?

— Во-первых, спросить, что случилось. Если отвечают, что проверка, то попросить полицейского предъявить документы и переписать данные. Нужно переписать название подразделения, фамилию и номер удостоверения. Возможно, увидев это, сотрудник полиции просто уйдет. Но, как правило, мигрант ничего из этого не делает. Он отдает полицейскому паспорт, и это большая ошибка.

Как только полицейский завладел документами мигранта, он их назад «продаст». А в отделе полиции, если туда доставят человека, сумма «откупа» будет раза в четыре больше.

Валентина Чупик

— Это, наверное, грозит только нелегалам?

— В том-то и дело, что депортируют легальных. Чем более мигрант легален, тем меньше он хочет откупаться. Это же понятно. Но повод всегда полицейский может найти.

Штрафуют и выдворяют только легальных мигрантов, потому что нелегальные сразу откупаются. Я все время сталкиваюсь с этим.

Валентина Чупик

Чтобы заставить мигранта откупиться, ему создают невыносимые условия. Его не сажают в клетку, где есть камеры наблюдения и могут увидеть из ГУВД. Его сажают в какой-нибудь подвал, каморку, кабинетик, обязательно почти без мебели, с клопами, где держат без пищи и воды, возможности сходить в туалет. Держат сутками, иногда несколько дней для того, чтобы у мигрантов возникло желание откупиться. Их лишают связи, у них отбирают телефоны. Вот то, с чем мы имеем дело каждый день.

Пошел за инсулином — оказался в реанимации

— Бывают вообще вопиющие случаи. Молодой мигрант из Кыргызстана, диабетик. В семь утра вышел, чтобы купить инсулин. На выходе из аптеки его поймали и, хотя он был абсолютно легален, привезли в отделение полиции. Отобрали инсулин и бросили на полтора суток. Он впал в диабетическую кому. И что сделали сотрудники полиции? Думаете, вызвали «скорую»? Нет. Они вынесли парня и положили на лавочку, где его нашли бабушки и вызвали бригаду медпомощи. Полицейские же быстренько побежали в суд, где судья не глядя проштамповал им решение о выдворении. Молодой человек пришел в себя только на вторые сутки — был в очень тяжелом состоянии.

Это абсолютно недопустимо, но это происходит. И не сказать, что редко.

Валентина Чупик

Месяц назад помогали мигранту из Таджикистана. Он просто шел к автобусной остановке. Подошел сотрудник полиции, потребовал документы. Парень достал телефон и стал фотографировать. Полицейский вырвал мобильник, ударил его так по лицу, что парень получил легкое сотрясение мозга, затем затащил в полицейскую машину, где еще и избил. Привез в отдел, где еще раз избил. У парня был запасной телефон, и он смог вызвать «скорую». Врачи диагностировали ушибы грудной клетки, верхних и нижних конечностей и сотрясение мозга. И вернули его... обратно полицейским. В тот же отдел. Там его еще раз избили. На следующий день молодого человека повезли в суд на депортацию. Хотя он ни в чем не виноват, кроме того, что не хочет платить взяток. И там наконец ему вернули телефон, и он смог со мной связаться.

Были случаи, когда у мигрантов отнимали детей. Некоторая вина родителей в этом тоже есть.

Валентина Чупик

Дело в том, что родители очень редко оформляют детям миграционный учет. А это надо делать. Органы опеки рассматривают это как отсутствие заботы родителя о ребенке. На этом основании скоренько стряпают решения о лишении родительских прав и детей отнимают у родителей. Это делается с одной целью, чтобы родители откупались.

Вернуть детей довольно сложно, это не одного дня работа.

Когда земляк — ненадежный товарищ

— Посольство помогает вашей работе?

— Скажу так. Кыргызское посольство лучше некоторых других. Но это не значит, что оно хорошее. Были факты, когда вместо реальной помощи там давали такие советы, которые приводили к депортации.

— А диаспора?

— Человек приезжает в Москву и, чтобы зарегистрироваться, обращается не к арендодателю жилья, не к работодателю, не ищет на рынке проверенные легальные фирмы, а идет к односельчанину. Тот приносит ему с Казанского вокзала и продает за 1 тысячу рублей липовую регистрацию, которую сам купил за 150. Как можно не доверять земляку? А когда депортируют, он не жалуется на односельчанина, чтобы не портить отношения. Что он делает? Он сам идет на Казанский вокзал и покупает себе фальшивый кыргызский паспорт на другое имя. И сколько у меня таких! Да, бывает, когда диаспора помогает. Например, для того чтобы собрать на отправку груза-200, диаспора — хороший инструмент. Но во всем остальном плохо.

К сожалению, кыргызы исключены из любого общества, кроме как кыргызского.

Валентина Чупик

От беженцев к мигрантам

— О личном. Валентина, почему вы решили посвятить свою жизнь помощи мигрантам?

— В 1996 году я была такой девочкой-припевочкой, окончившей университет, которая записывалась на все тренинги, какие были. Синдром отличницы. Общество Красного Креста у нас проводило тренинг об организации лагерей для беженцев. Там было так интересно, так весело. Потом нас спросили, кто хочет на практику. Конечно же, я вызвалась. Попала на границу с Таджикистаном. А это было во время резни в Кулябской области. Мы не организовывали лагерь, а носили не совсем убитых людей. Бегом, с носилками, бежали на таджикскую сторону. Там забирали раненых и уже медленно, чтобы не навредить, 40-45 минут шли через погранполосу, передавали медикам. Насмотрелась крови и ужасов до предела. Нам запрещали работать более 20 дней, более трех часов подряд.

Там я поняла, что от этих людей уйти не могу, и решила, что буду помогать им сама. Через какое-то время столкнулась с тем, что в Узбекистан начали возвращаться трудовые мигранты. Они не беженцы, но попали в жуткие истории. Так моя целевая группа неожиданно расширилась и я стала заниматься трудовыми мигрантами.

— А почему уехали из Узбекистана, да еще и как беженец? Ваша работа кому-то не понравилась?

— У меня не было конфликта с государством. Все намного смешнее и печальнее. Я жила на гранты. Гранты достаточно неплохие. Максимум, который я получала, — 320 евро. Гранты практические. Ремонтировали школы, строили водопроводы. Но сотрудники Службы национальной безопасности, три майора, решили, что я должна им отдавать 50 процентов. Почему они так решили, непонятно. Я их послала, меня посадили в подвал. В подвале мне как-то совсем не понравилось.

Когда меня отпустили, я на этих майоров везде написала. После знакомые предупредили: «Дорогая, вот ты написала везде, ты провела в подвале 36 часов стоя, а можешь провести там гораздо дольше и совсем в других условиях». После уехала из страны, получила статус беженца, но сохранила гражданство Узбекистана. Я очень надеюсь, что смогу вернуться на родину, которую люблю.