Журналист Эльнура Молдокадырова: мне не угрожают, а хотят купить

[admin 94]

Даже если у вас дома телевизор отсутствует как класс, вы все равно знаете журналистку КТРК Эльнуру Молдокадырову. С ней и побеседовала корреспондент Sputnik Кыргызстан Асель Минбаева.

Помните тот нашумевший сюжет про ослиное мясо? А недавние расследования про гемодиализ и лечение рака? Так вот, это все сделала Эльнура Молдокадырова. 

Если честно, жанр расследования в Кыргызстане далеко не самый популярный. Он дорогой, сложный и опасный: можно вбухать кучу времени и человеческих ресурсов и на выходе ничего не получить. Или получить, но не сюжет, а по лицу. 

— Какой материал для тебя самый любимый?

— Тот, что знают все. Про ослиное мясо. 

— Ой, ну это да. Бомба. После него люди полгода кошмарили официантов вопросами: "А эта самса точно не из осла?". Расскажите историю создания сюжета.

— Многие спрашивают, как я, девушка, могла в это ввязаться. Но я и тогда прекрасно понимала, какую реакцию материал должен вызвать у общественности…

Эльнура Молдокадырова об "ослином" скандале: многие спрашивают, как я,

девушка, могла в это ввязаться? Но я и тогда прекрасно понимала, какую реакцию

материал должен вызвать у общественности

 Мы не знали, где точно находится тот сарай; знали только, какого цвета ворота и как он примерно должен выглядеть. Меня потом часто спрашивали: а не было ли мне страшно вторгаться в частную собственность? Мы и не вторгались туда! Нас запустил охранник. Там были и рабочие, но они быстро сбежали. В этом сарае валялись отрезанные ослиные головы, копыта… — все, что видели зрители.

Мы все сняли и уже собирались уходить. Я вышла во двор первая и увидела, как туда въехали тонированные машины. Поняла, что прибыли хозяева, но и предположить не могла, что они будут такими агрессивными. Хозяин сарая подошел к нам, стал материться, дергать за камеру. Мне кажется, мы действительно были в опасности. Он требовал, чтобы мы прошли в сарай, — якобы убедиться, что там ничего не пропало. А что там вообще могло пропасть, кроме ослиных голов?!

Наш оператор, худенький парень, отпора бы дать ему не смог. Я не стала отвечать грубостью, а решила применить женские приемчики: начала уговаривать… и даже угрожать немного. 

— А почему нельзя было поехать туда вместе с доблестной милицией, чтобы не чувствовать себя в опасности? 

— Мы не доверяли милиции, поэтому поехали туда на голом энтузиазме, чтобы хозяев сарая не предупредили заранее. 

— После публикации часть народного гнева вылилась и на тебя…

— Многие потом писали, что материал не закончен, что надо было проследить, куда это мясо отвозили. Мы бы в принципе могли это сделать. Но и тот материал, что вышел в эфир, имел право на существование. 

Я просто не понимаю людей, которые говорили: "Почему вы не довели дело до конца?". Мы все сделали правильно, а дальше этим должны были заняться соответствующие органы. Нам что, надо было арестовать и судить владельца сарая?

 

Эльнура Молдокадырова об "ослином" скандале: я просто не понимаю тех людей,

которые говорили: "А почему вы не довели это дело до конца?". Мы все сделали правильно.

А дальше этим делом должны были заняться соответствующие органы

— А часто ты сталкивалась с угрозами?

— Нет. Чаще всего звонят и предлагают какие-то суммы, чтобы материал не вышел.

— О каких деньгах идет речь?

— Если честно, я всегда сразу говорю: "До свидания!" — и бросаю трубку. Если начну спрашивать о цене, человек подумает: "О, раз спрашивает, значит, можно договориться!".

Иногда люди звонят моему руководству, говорят: "Она специально против нас сюжет снимает. Ее купили конкуренты за такую-то сумму". То есть несут полный бред. К счастью, у меня руководство адекватное, понимает, что при расследовании всегда будет недовольная сторона. Это то же самое, что верить комментариям в соцсетях, где могут написать что угодно.

— Такие злые комментарии хоть раз доводили тебя до слез?

— Нет, я скорее заплачу от предательства близких, а не от того, что пишут в Интернете. Если человек пишет такое, конечно, меня иногда передергивает. А потом думаю: "Да и Бог с ним!". Я всегда прочитываю мнение до конца, чтобы оценить адекватность. Если он совсем как Трофимов, просто блокирую, и все…

— Ты никогда не хотела быть диктором: сидеть в комфортном офисе, красить губы, читать написанный кем-то текст? Выбрать что-то более женское. 

— От меня в расследованиях толку больше, чем в студии. А такие материалы нужны — у нас появилось очень много обрывистых, коротких новостей: кто-то кого-то зарубил, где-то провели круглый стол… Нет такого, для чего журналист собственно и приходит в профессию. Очень мало качественных расследований. Я не говорю, что делаю суперматериалы, но стараюсь давать информацию настолько полно, чтобы зритель мог понять суть проблемы. 

— Бывает ли так, что злишься на человека, которого хотела защитить? Например, приходит к тебе герой и, дыша праведным гневом, обличает кого-то. Ты начинаешь разбираться, а в итоге оказывается, что это он был неправ и вообще снимать там было нечего.

— К нам часто обращаются герои, которые ищут какую-то материальную выгоду от публикации. Например, жертвы автоаварии, которые хотят наказать виновника. Мы сразу спрашиваем: "Вы будете стоять до конца, обращаться в суд?". Они уверяют, что да, но когда получают необходимую сумму, просто отказываются от интервью и дальнейшего расследования. Таким образом они повышают ставку, ведь чем больше тебя будут освещать, тем выше вероятность, что оппонент придет к тебе уже с большей суммой. 

Эльнура Молдокадырова: я пришла на канал еще наивной студенткой.

На КТРК никто со мной не нянчился. Нужно самой подходить к журналистам,

просить помощи. Когда я пришла, сама напросилась к Адилету Бектурсунову,

поехала с ним на съемку, подучилась и через неделю стала сама делать сюжеты

— Какой случай показался тебе самым возмутительным?

— О, ты сама знаешь, что таких много! Но я стараюсь не делать материалы про сексуальное насилие над детьми. Делала однажды сюжет об изнасиловании девочки, так у меня психика от этого сдает… Я даже от одного информагентства отписалась, потому что там только и пишут, что про насилие.

— В журналистской среде все прекрасно знают, что в КТРК много красивых девушек, которые между собой соревнуются. Ты чувствуешь конкуренцию?

— Да, у нас есть такое. Где-то прочитала высказывание: "Я была хорошей девочкой, но попала в женский коллектив и испортилась"… Я пришла на КТРК еще наивной студенткой, но никто со мной не нянчился. Сама напросилась к Адилету Бектурсунову, поехала с ним на съемку, подучилась и через неделю стала делать сюжеты.

— На КТРК работает много журналистов, но на слуху буквально единицы. Что позволило тебе стать популярной?

— Все-таки они меньше используют соцсети в качестве поля для саморекламы. Фейсбук полезен не для того, чтобы показать, где ты тусила или на какой свадьбе была вчера. Я не говорю, что это плохо или глупо, но мне соцсети необходимы для того, чтобы показывать свои передачи, выражать мнение. Ничего эдакого в самопиаре не вижу. 

— Этот вопрос интересен всем нашим коллегам: почему журналисты КТРК всегда опаздывают?

— Я стараюсь не опаздывать. Но опять же бывает, что ты уже готова, а водитель пошел есть или оператор куда-то пропал. У нас много таких моментов… Поэтому Рая-эже из AКИpress часто говорит: "КТР, вы опять опаздываете!". К сожалению, появилось такое клеймо, и за это стыдно!

— Во всем мире журналистика считается мужской профессией, а у нас на этом поприще в основном работают женщины. Почему?

— Наши парни чаще всего хотят быть "черными", программистами, спортсменами или банкирами. Идут в такие профессии, которые позволяют обеспечить семью, а журналисты много не зарабатывают. 
 

Эльнура Молдокадырова: попробовала себя в роли ведущей развлекательной

передачи, но поняла, что это не мое. В этом году все-таки решила заняться одной

конкретной передачей
 

— В одном интервью, которое ты давала год назад, сказала, что для женщины работа — от лукавого, ведь она должна отдавать всю себя семье. С того момента твоя позиция изменилась?

— По большей части нет. Возможно, через какое-то время я все-таки возьму тайм-аут, потому что надо бы и детей родить. Ты реально понимаешь, что биологические часы тикают и что бесконечно ходить с микрофоном, бегать по улице с камерой нельзя… 

— А у тебя были мысли уйти куда-нибудь?

— Говорят же, что место работы надо менять каждые пять лет. Вот и мне по истечении этого срока стало казаться, что каждый день происходит одно и то же. Я тогда, кажется, сгорела. Потом попросила сама себя перезагрузиться. Как раз тогда в моей жизни появился любимый человек, я вышла замуж. 

Но в этом году чувство опустошенности вернулось. Я не хотела куда-то уйти, просто очень устала от журналистики. Попробовала себя в роли ведущей развлекательной передачи, но поняла, что это не мое. Все-таки решила заняться одной конкретной программой. Я отвечаю за нее полностью: и редактор, и ведущая, и режиссер, и монтажер иногда. Пока мне это не надоело.

— Кем видишь себя лет через пять?

— Матерью троих детей… ну как минимум двоих! И руководителем какой-нибудь PR-компании.

sputnik