Исповедь созависимых: О тирании тех, кто живет с алкоголиками

[admin 94]

Редакция Zanoza совместно с сообществом "Анонимные алкоголики" (в Кыргызстане действует сообщество "Аланон") публикует серию материалов о том, как спастись от алкогольной зависимости, и о том, что родственникам алкоголиков самим нужна терапия. Материал прислала созависимая Лида (имя изменено).

Контакты группы "Аланон" в Кыргызстане:

ул. Жибек Жолу, 495, пересекает ул. Логвиненко.

Время проведения: среда, с 18.30.

Телефон: (+996 559) 21 83 21.

"Я пришла в "Аланон", когда узнала, что созависимые могут быть причиной срыва зависимых. Напугала статистика. Чуть ли не 80% срывов алкоголиков происходят из-за созависимых. А я не хочу быть причиной употребления спиртного для моего мужа и негативно влиять на моего сына.

Сначала меня мучил вопрос: в чем же моя созависимость? Общаясь в сообществе, слушая рассказы, я поняла, что я больна. Но чем? Когда человека поражает недуг, есть причины, симптомы, в конце концов, боли. И я очень долго и пытливо думала, в чем симптомы и причины моей болезни? Где моя боль?

Был еще вопрос: я стала созависимой после замужества или была до?

Я часто слышала про контроль, как основной признак созависимости. То есть моя созависимость проявляется через контроль других. Я контролирую зависимого, и это влияет на него. Но разве это болезнь? Это ведь забота. Нам, близким алкоголиков, приходится взваливать на себя этот контроль. Именно приходится и именно взваливать.

 

С каждым днем все больше убеждаешься в неспособности зависимого управлять своим поведением. Приходится взваливать на себя все: заботы по дому, о себе, о нем и другие бытовые вопросы.

 

Разве мы, "созы", делаем это с большим удовольствием и кайфуем от этого? Нет. Не думаю.

Надо признаться, мой контроль плохо влияет на моего зависимого. И этим я могу впоследствии и сына замучить. Где тогда грань между контролем и заботой? Потому что в моем понимании я забочусь о муже-алкоголике. Также о родителях, о сестрах, племянниках, о своем ребенке. Искренне и самоотверженно. Я отдаю последний кусок для них. Я все делаю для них! Какая я созависимая? Какая болезнь? Да, я живу для них!

И в этом, оказывается, и есть моя созависимость. Не надо жить для них! Оказывается, этим ты делаешь только хуже для них. Они сами могут. Нужно отпустить.

Сначала я поняла, что надо не забывать о себе, не перегибать палку в контроле. И все равно постоянно крутится вопрос: неужели моя болезнь в том, что я забываю о себе? Самоотверженно забываю. На самом деле я самоотверженно созависима.

Потом появляются мысли о том, откуда приставка "со" в этом слове. Если я принимаю, что его зависимость - болезнь, значит, и я "собольна" с ним. Мы совместно или вместе страдаем, болеем этой проклятой зависимостью. Он зависит, я созавишу.

Получается, он зависит от алкоголя и я завишу от алкоголя. Только чуть разные формы зависимости.

Ему нельзя пить, а мне нельзя, чтобы ни он, ни кто-либо другой в моем окружении употреблял алкоголь. Так что я тоже зависима от алкоголя. Крепко зависима. Он отравляет всю мою жизнь. Мои восприятие, психику, действия, побуждения. Я начинаю мыслить сквозь свою зависимость к алкоголю. Действовать под влиянием этой зависимости. Не употребляя. Ненавидя ее. Я уже болею. Завишу от нее.

Как она влияет на моего мужа, можно не рассказывать. Но если коротко, то это манипуляции, жертвенность, эмоции. Очень много категоричных эмоций: высокомерие, честолюбие, злость, беспомощность и жестокость. Он не верит никому и в первую очередь мне.

Как она влияет на меня? Это уже мои манипуляции, чтобы он не пил, никуда не ушел. Моя жертвенность: "Я все делаю, а ты пьешь. Я такая несчастная. Но я сильная и сама справлюсь со всем". И тут включается контроль и забота обо всем. "Ведь я все знаю и столько выстрадала" - это опять эмоции. Тоже глубокие и категоричные эмоции. И высокомерие. И честолюбие: "Чтобы у меня было лучше всех все, несмотря ни на что". Злость и беспомощность. Жестокость. В навязывании своих правил я бываю жестока, наверное. Он не верит мне. Я начинаю сомневаться во всем. Я знаю, что я права. Но я боюсь. Я сомневаюсь. Я оправдываюсь.

Вот в чем моя болезнь. Я просто перестаю видеть свет. Я вижу этот свет, этот мир через призму зависимости. Только так. Я созависима. Я больна. Эмоционально, психологически, но глубоко больна. У кого-то розовые очки, а у меня очки зависимого, поэтому я совместно с мужем больна и созависима.

И болею я давно. Мой папа пил. Я выросла и созависела вместе с папой. Я очень его люблю. Хотя папы нет уже с нами сейчас. Но я была его любимицей и очень глубоко переживала его зависимость. Я думала, почему у всех папы как папы, а у меня такой. Страдала от этих мыслей.

Каждый раз, когда он приходил домой пьяным, я рассказывала в школе, какой он у меня классный.

Как-то он пришел ко мне в школу пьяный. И я ушла из этой школы. В 11-м классе на выпускной он также пришел пьяный. Слава богу, это был 11-й класс.

Потом я выгнала папиного брата, который пил в нашем доме. Выгнала, и все. Я, маленькая девчонка, так сильно кричала на него. Я выгоняла других родственников, которые приходили пьяные и с пивом в руках. Видя и слыша, как я кричала и плакала, они убегали. У меня была страшная истерика. Потом я научилась искусно манипулировать этим. Чуть что - я в истерику.

К слову, и мама умело воспользовалась моими приступами. Родственникам, которые хотели прийти, она говорила, что Лида будет плакать. Папе, который не хотел приходить домой ночевать, моя мама говорила, что Лида сейчас сама приедет и устроит тебе скандал или что я в больнице. У меня бывали приступы истерики. Мои сестры знают об этом. Они думают, что у меня характер такой. Я в своей жертвенности даже бросалась к окну. Однажды укусила сестру за руку так, что у нее шрам остался.

 

У алкоголиков проявляется высокомерие и жестокость. У созависимых тоже.

Мои родители родились и выросли в селе. И в их селе было много пьющих людей. Я считала их жалкими людьми. "Ваши алкаши в ауле", - говорила я родителям. Истерила на всех, кто приезжал к нам домой из этого села. Они меня бесили. Для меня они были источником зависимости моего папы. Причиной того, что он пьет. Впрочем, виновны в этом были все.

Один раз довела папу. За ужином он швырнул кружку в стенку, когда я в очередной раз начала говорить, что ваши айыльские только и знают, что пить и ни на что не годны.

При этом истерики отражались только на моих родных. Для моих подруг я казалась очень уравновешенным человеком. Конечно, они не знали всего этого. Для них моя семья была идеальной. Папа лучший в мире, мама такая умница, прилежные сестры. Я сама учусь только на пятерки: красный аттестат, красный диплом.

Смешно, но хоть какая-то польза от созависмости. Хотя зачем мне эти красные дипломы?

Я стремилась быть лучшей в учебе и в жизни для того, чтобы скрыть семейную драму.

Сама устроилась на работу. В общем, молодец. Но это ведь все было через призму моей зависимости. Боже, как же я доводила своих родителей!

И также как от зависимости от созависимости в первую очередь страдают родные.

В общем, все крутиться вокруг этой зависимости. Все действия и мысли. Мой папа умер. А я вместо того, чтобы разделить горе с мамой и с семьей, бежала беременная в 11 часов ночи к мужу, который где-то пил. Я забыла или вернее забила на только что похороненного папу, на моего ребенка в животе, на себя. Я пыталась броситься под машину только для того, чтобы показать пьяному мужу что из-за него умру. Разве это нормально?! Нет, я больна. Я тоже завишу от этого алкоголя.

 

У меня схватки. Я рожаю. Вместо того, чтобы сосредоточиться на этом дурацком дыхании, думать о своем будущем ребенке и помочь ему, я отчаянно пишу умоляющие смски мужу, чтобы он не смел пить.

Все мысли об этой зависимости. Потому что я эмоционально, психологически больна. Разве нормальный человек будет так делать?

Коварство болезни в том, что сначала ты действительно вынужден взять на себя заботу. Но потом, это забота превращается в тиранию. Сначала ты искренне плачешь от того, что не можешь остановить любимого. Потом уже манипулируешь этим плачем. Сначала страдаешь от всего этого. Потом тебе нравятся эти страдания. И тебе хочется страдать, чтобы пожалеть себя. И хочется, чтобы все было плохо. Я замечаю эту особенность за своей мамой, за родителями моего мужа. Они привыкли страдать. Они тоже больны.

 

Но правда в том, что созависимые уже не ждут ничего хорошего. И не видят радости.

Когда я делаю, что-то хорошее, мама обязательно найдет негатив. Когда моя свекровь спрашивает, как сын, я отвечаю, что все хорошо. Она восклицает: "Он же плохо спал ночью. Что хорошего?" И меня это бесит. Бесит этот поиск, ожидание и самое главное - такая самоотверженная героическая готовность к плохому. Бесит. Потому что и у меня так.

Парадокс в том, что, когда муж был в употреблении мне было легче находить позитив. Потому что я в негативе жила, безнадега была рядом. Теперь же, когда, слава Аллаху, муж выздоравливает, негатива нет. Но мне плохо от этого. Жуть, да? Вот это и есть созависимость. От эмоций, от манипуляций, от контроля. Несчастным быть куда проще, чем научиться быть и жить счастливой.

Не знаю, может, я непонятно написала. Но это мое понимание и признание моей же болезни. Я вижу эти симптомы, я вижу эту болезнь. И определив это, мне теперь становиться понятнее программа сообщества и рецепт выздоровления. Принятие, осознание, высшая сила, забота о себе и все остальное.

Я хочу быть здоровой. Не зависеть, не созависеть. Я хочу здоровую семью. Эмоционально и психологически здоровую семью. Где не знают, что такое манипуляции, жестокость, контроль".

Zanoza